Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных - Оливер Беркман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не возражаю против того, что происходит". Возможно, эти слова нуждаются в небольшом пояснении; я не думаю, что Кришнамурти хотел сказать, что мы не должны испытывать печаль, сострадание или гнев, когда с нами или другими случаются плохие вещи, или что мы должны отказаться от усилий по предотвращению плохих вещей в будущем. Скорее, жизнь, проведенная "не обращая внимания на то, что происходит", - это жизнь, прожитая без внутреннего требования знать, что будущее будет соответствовать вашим желаниям, а значит, без необходимости постоянно находиться в напряжении, ожидая, что все сложится так, как вы ожидаете. Все это не означает, что мы не можем действовать мудро в настоящем, чтобы уменьшить шансы на плохое развитие событий в будущем. И мы все еще можем реагировать, насколько это в наших силах, если плохое все же произойдет; мы не обязаны принимать страдания или несправедливость как часть неизбежного порядка вещей. Но в той мере, в какой мы сможем перестать требовать уверенности в том, что в дальнейшем все пойдет по-нашему, мы освободимся от тревоги в тот единственный момент, когда она действительно есть, а именно в этот.
Кстати, я также не считаю, что Кришнамурти рекомендует нам подражать тем раздражающим личностям (мы все знаем одного или двух из них), которые слишком гордятся своей приверженностью к спонтанности, настаивают на своем праве никогда не строить планов и импульсивно нестись по жизни, и в отношении которых вы никогда не можете быть уверены, что договоренность встретиться в шесть часов и выпить означает, что они имеют хоть малейшее намерение появиться. Эти демонстративно свободные и непринужденные типы, кажется, чувствуют себя скованными самим фактом составления планов или попыткой их придерживаться. Но планирование - важнейший инструмент для построения осмысленной жизни и выполнения наших обязанностей по отношению к другим людям. Настоящая проблема заключается не в планировании. А в том, что мы принимаем наши планы за то, чем они не являются. Мы забываем или не можем смириться с тем, что, по словам американского учителя медитации Джозефа Голдштейна, "план - это всего лишь мысль". Мы относимся к своим планам так, словно это лассо, наброшенное на будущее из настоящего, чтобы подчинить его себе. Но все, чем является план - все, чем он вообще может быть, - это выражение намерений в настоящем моменте. Это выражение ваших текущих мыслей о том, как бы вы в идеале хотели направить свое скромное влияние на будущее. Будущее, разумеется, не обязано подчиняться.
8. Вы здесь
Есть еще один момент, когда отношение ко времени как к чему-то, чем мы владеем и что контролируем, кажется, ухудшает жизнь. Мы неизбежно становимся одержимы идеей "использовать его правильно", после чего открываем для себя печальную истину: чем больше вы сосредоточены на правильном использовании времени, тем больше каждый день начинает казаться вам чем-то, что вы должны пережить, на пути к некоему более спокойному, лучшему, более насыщенному моменту в будущем, который на самом деле никогда не наступит. Проблема заключается в инструментализации. Использовать время, по определению, значит относиться к нему инструментально, как к средству достижения цели, и, конечно, мы делаем это каждый день: вы кипятите чайник не из любви к кипящим чайникам или кладете носки в стиральную машину не из любви к стиральным машинам, а потому что хотите выпить чашку кофе или получить чистые носки. И все же оказывается опасно легко чрезмерно инвестировать в это инструментальное отношение ко времени - сосредоточиться исключительно на том, куда вы направляетесь, за счет сосредоточения на том, где вы находитесь, - в результате чего вы обнаруживаете, что мысленно живете в будущем, определяя "настоящую" ценность своей жизни в каком-то времени, которого вы еще не достигли и никогда не достигнете.
В своей книге "Назад к здравомыслию" психолог Стив Тейлор вспоминает, как в Британском музее в Лондоне туристы не столько рассматривали Розеттский камень, древнеегипетский артефакт, выставленный перед ними, сколько готовились посмотреть на него позже, записывая изображения и видео на свои телефоны. Они были настолько сосредоточены на том, чтобы использовать свое время с пользой для будущего - для возможности пересмотреть или поделиться впечатлениями позже, - что почти не воспринимали саму выставку. (И кто вообще смотрит большинство этих видео?) Конечно, ворчание по поводу привычки молодых людей пользоваться смартфонами - любимое занятие таких зануд среднего возраста, как мы с Тейлором. Но его более глубокая мысль заключается в том, что мы все часто виновны в чем-то подобном. Мы относимся ко всему, что делаем, - к самой жизни, другими словами, - как к ценному лишь постольку, поскольку она закладывает основу для чего-то другого.
Такая ориентация на будущее часто принимает форму , которую я однажды услышал как "когда я наконец-то", например: "Когда я наконец возьму под контроль свою рабочую нагрузку/выберу своего кандидата/найду подходящего романтического партнера/разберусь со своими психологическими проблемами, тогда я смогу расслабиться, и начнется та жизнь, которую я всегда должен был прожить". Человек, погрязший в этом менталитете, считает, что причина того, что он не чувствует себя полноценным и счастливым, заключается в том, что он еще не успел выполнить определенные задачи; когда он это сделает, воображает он, то почувствует себя хозяином своей жизни и будет хозяином своего времени. Однако на самом деле то, как она пытается достичь этого чувства безопасности, означает, что она никогда не будет чувствовать себя полноценной, потому что она относится к настоящему исключительно как к пути к некоему превосходному будущему состоянию, и поэтому настоящий момент никогда не будет приносить удовлетворения сам по себе. Даже если она возьмет под контроль свою нагрузку или встретит свою вторую половинку, она просто найдет другую причину, чтобы отложить свою реализацию на потом.
Конечно, контекст имеет значение; есть множество ситуаций, в которых вполне объяснимо, что люди сосредоточены на возможности лучшего будущего. Никто не осуждает низкооплачиваемого уборщика общественных туалетов за то, что он с нетерпением ждет конца рабочего дня или того времени в будущем, когда у него появится лучшая работа; пока же он, естественно, относится к своему рабочему времени в основном как к средству для получения зарплаты.
